Архимаг. Колдовская война [трилогия] - Рудазов Александр (полная версия книги .txt) 📗
Ванесса мысленно согласилась — указанная картина очень напоминала «шедевры» земных авангардистов.
— Вот это совсем ужасно, — отмахнулся от следующей картины Джориан. — Душераздирающее зрелище. Согласно подписи — это Храм Единого. Согласно моим глазам — попросту дерьмо высшей гнусности. Опозорил художник и Единого, и себя самого. Вы, зеньориты, на это лучше даже не смотрите — незачем дерьму внимание уделять.
— На что же нам смотреть-то тогда?!
— А вот на это! — указал на превосходную мозаичную фреску Джориан. — Великолепно! Блистательно! Взгляните только, как из отдельных фрагментов складывается общая картина, как она сама собой, совершенно незаметно для зрителя, обретает целостность, глубину и, что самое важное, красоту! Это Велдеран — удивительный Мастер, не перестаю восхищаться талантом!
Перед указанной фреской остановился даже Креол. Да уж, что-что, а художественный вкус у барона Джориана имелся в избытке — настолько точно все его оценки соответствовали истине.
— Барон, а я давно хотела спросить — почему вы только капитан? — взяла его под локоток принцесса. — Вот у нас гвардию генерал возглавляет… возглавлял…
— А потому, ваше высочество, что полковником у моих ребят числится сам король! — рассудительно ответил Джориан. — А майоры и прочая шушера — это почетные титулы, их всяким принцам да герцогам раздают. Вроде как награда. Вот так и выходит, что по-настоящему всем руководит капитан. Но капитан лейб-гвардии его величества приравнивается к армейскому генералу, так-то вот!
Наконец дальше тянуть стало уже нельзя — барон Джориан вступил под своды Королевской Галереи, ведущей прямо к тронному залу. Судя по усиленному конвою, их уже ждали.
В Королевской Галерее в ряд висели портреты. Сорок два лица — тридцать восемь королей и четыре королевы. Династия Калторанов, двенадцать лет назад отметившая шесть веков царствования. Шесть славных веков — начиная с Хедадо Первого Строителя и заканчивая Обелезнэ Первым… пока что без прозвища. Рокушские короли получают их уже после смерти.
По этим портретам легко можно было проследить, как на протяжении веков менялась мода и обычаи. Одни короли походили на склад с драгоценностями, другие одевались с простотой аскетов. Были утопающие в шелках, а были носители военных мундиров — и они тоже сильно менялись от века к веку. У некоторых на бедре висели шпаги, у других сабли или длинные кортики. Один из королей в середине галереи, Марутадо Первый Завоеватель, опирался на тяжелую стальную секиру — без сомнения, изделие дэвкаци.
И все же одна деталь сохранялась неизменной на всех портретах. Корона. Простой тонкий серебряный венец с единственной белоснежной жемчужиной в самом центре. Корона Рокуша, больше тысячи лет назад найденная в сокровищнице императоров древнего Гора. Об этой короне ходили самые разные слухи, ей приписывали самые необыкновенные свойства. Древняя традиция предписывает рокушским королям не расставаться со своим венцом ни на секунду — даже в самые интимные моменты. Прикосновение к этому изделию древних ювелиров кого бы то ни было кроме самого монарха считается страшным преступлением и карается смертной казнью.
История даже помнит курьезный случай, связанный с этим законом. Один из королей, совершая прогулку в горах, неожиданно споткнулся и уронил драгоценную корону. Та покатилась по склону и полетела в пропасть. Королевский паж бросился за ней и успел в последний миг подхватить сокровище, не дав ему погибнуть. И король оказался перед ужасным юридическим парадоксом — за спасение короны следовало щедро наградить, но за прикосновение к оной полагалась смерть. В конце концов он выкрутился, приговорив пажа к казни… но милостиво даровав ему отсрочку на один век. Нет нужды говорить, что к моменту приведения приговора в исполнение жертва уже давно окончила свои дни естественным образом.
Сначала Креол проходил мимо портретов равнодушно. Старые и молодые, высокие и низкие, толстые и худые, веселые и угрюмые, добродушные и жестокие — его не интересовали порфироносцы, умершие сотни лет назад. Но у двух последних маг задержался. Заричи Второй Великий и Заричи Третий Миролюбивый. Прадед и отец нынешнего короля. Дед скончался, не успев взойти на трон.
Вот он, Заричи Второй. Изображен уже на закате царствования — седой, угрюмый, супящий густые брови. Взошел на престол в девятнадцать лет, умер в семьдесят восемь. Его время назвали Веком Славы — возможно, это был величайший из рокушских королей за всю его историю. При нем Рокуш гремел на весь мир. При нем было основано множество новых городов и завоеваны новые территории. При нем жил и творил Драво Стузиан — гениальный механик-изобретатель, величайшая гордость Инженерного Университета Владеки. При нем жил и сражался Бокаверде Хобокен — легендарный маршал, не знавший поражений. О Заричи Втором слагали поэмы, его имя внушало страх врагам и горячую любовь подданным.
А вот его внук, Заричи Третий. Взошел на престол в двадцать девять, умер в сорок семь, оставив тридцатилетнего сына. В Рокуше рано женятся и обзаводятся детьми. Этот король скончался от лихорадки — во время катаний на коньках провалился под лед, полторы восьмицы метался в горячке и в конце концов сдался. Впрочем, нельзя сказать, чтобы Рокуш сильно сожалел о его кончине — Заричи Третий не прославился ничем, кроме наивной веры в то, что любую проблему можно разрешить миром. Из-за чего и утратил несколько ценных территорий, полностью растеряв государственный престиж. Соседи (особенно Лария) при нем ужасно обнаглели, то и дело отщипывая от Рокуша кусочки. Он даже потерял южный выход к морю, из-за чего флот пришлось сократить на порядок. Если бы этот король и сейчас сидел на троне… серые, скорее всего, уже давно бы вошли в столицу.
Нынешний монарх всегда с удовольствием вспоминал о прадеде, но раздраженно морщился, едва речь заходила об отце.
Двери распахнулись. Седой церемониймейстер, аж раздуваясь от важности, провозгласил:
— Ее высочество принцесса короны Ларии, Северо-Запада Сталиб, полуострова Тихи и острова Нюк, Гвениола Янтарновласая! Его чародейство Верховный Маг Шумора Креол и сопровождающие его фрейлины!
— Да я всего одна, — обиженно надулась Ванесса. — И не фрейлина.
— Какого еще Шумора?! — начал на глазах чернеть маг. — Шумера! Убью всех!
— Да ну вас к Демону! — отмахнулась Гвениола, буквально вбегая в тронный зал. — Король же ждет!
Глава 27
Жуткий смех очень важен для имиджа.
На западной границе Кай-Хемеала шли строительные работы. Месяц назад в этих местах произошло небывалое, невероятное событие. Горная река Маст-Арако резко повернулась, вновь начав питать приток Тлоаля, как встарь. Султанат Кай-Хемеал, уже много веков существующий лишь благодаря этому притоку, мгновенно воспрянул духом. В тот день, когда старый султан узнал о великом чуде, он помолодел на глазах и приказал немедленно принести жертвы всем богам, благодаря их за милость. Нишанджы-башы [45]сразу же подготовил указ о присоединении к Кай-Хемеалу новых земель, нефтердар [46]направил на запад налоговых инспекторов, кади — судей, а великий везир — санджак-бея [47]для возрожденной провинции. Ему были выданы четыре роты янычар и приказ немедленно установить на западе мир, порядок и полное повиновение султану.
Одну из рот новоиспеченный санджак-бей направил через ущелье Лабиринта, к Дому Отшельника. Ему помнилось, что когда-то там находился хороший форпост, который теперь вполне можно восстановить и вновь разместить войска. Командиром роты в сто двадцать янычар был назначен Лекур Адхила-нди, опытный солдат и умелый руководитель.
